В 10 часов, как и обещал, позвонил Зильберман. Тепло поприветствовав меня и поблагодарив за оперативность, торжественно сообщил, что сейчас познакомит меня с методикой. Для чего распорядился, чтобы Тимур включил «скайп» (компьютерная программа голосовой связи через Интернет – прим. авт.) Дальнейшее наше общение проходило посредством этого чуда техники. К слову сказать, практически бесплатного, так как с обеих сторон – безлимитный Интернет с копеечной абонентской платой, естественно, независящей от того, сколько часов в день трафик расходуется на то или иное общение, в частности, голосовое. Хоть все 24!

Процедура ознакомления меня с зильбермановским детищем представляла собой следующий процесс. Зильберман на своем компьютере, а мы с Тимуром на своем должны двигаться по обучающей программе, просматривая все ее особенности в контексте методики. Чтобы это движение было синхронным, Зильберман управляет действиями Тимура: «включи то, нажми туда, закрой это» и т.д. Ну и, конечно, главной частью действа являлись сопровождающие весь экскурс разъяснения, комментарии и пр. Это так же взял на себя Зильберман, посетовав, что за полгода работы с Тимуром так и не смог от него добиться, чтобы тот проводил презентацию самостоятельно.

Из трехчасовой(!) лекции, не прерывавшийся ни на минуту, я узнал, как именно в методике реализован подход к овладению всеми необходимыми навыками при изучении английского языка: речи, грамматики, аудирования, умения вести диалог и пр. с помощью компьютерной программы. Замечу, что если бы кто-то вознамерился объяснить мне принцип построения простого учебного пособия по иностранному языку, то эти специфические знания наверняка бы перегрузили мой мозг уже через пятнадцать минут. Просто потому что они никогда не относились к области моих интересов. Это все элементарно никогда не было актуальным для меня! И вот парадокс: я сидел, слушал и старался вникнуть и прожевать колоссальный объем, казалось бы, совершенно ненужной мне информации. По крайней мере, еще вчера ненужной.

Более того, я почти все понимал и даже восхищался тем, как различные дидактические задачи были реализованы с помощью компьютерной программы! Особенно поразила идея введения в подсознание лексических единиц с помощью технологии «25-й кадр», усиленная так называемым «эффектом Моцарта». Суть в том, что на экране с частотой 25 кадров в секунду мелькают картинки с подписями на английском языке, интуитивно сочетаемые друг с другом. Все это действо сопровождается музыкой Моцарта, по мнению многих исследователей активирующей работу различных отделов мозга (не только человеческого!). Обучающемуся достаточно смотреть на черную точку в середине экрана, расположенную между картинкой и подписью, чтобы информация сама собой записывалась где-то в глубинах его подсознания. Предполагается, что позже она чудесным образом оттуда извлечется и займет свое место в активном сознании. Впрочем, чудеса на этом заканчиваются. Дабы никому не показалось, что методика исчерпывается полуфантастическими спецтехнологиями, скажу, что все прочее, как то: заучивание слов условно традиционным методом, овладения основами фонетики и пр. производится не в меньшем объеме, чем при обычном обучении. Но! Важное отличие: разработчики (а их, кстати, двое: кроме известного нам уже Зильбермана, еще и его жена – психолог-логопед) утверждают, что их методика позволяет отказаться от «зазубривания», увеличивая объем запоминаемой информации совершенно иным способом. И в этом - основное ноу-хау работы. «Подсмотрели» они его у… маленьких детей. В самом деле, дети ведь, овладевая первым (родным) языком, не учат отдельно темы! Их лексический запас формируется лавинообразно путем включения в их обиход различных объектов реального мира. Замечено также, что более или менее связная речь возникает у них при достижении словарным запасом некоторой критической массы (правда, еще при условии нахождения в языковой среде, но об этом Зильберман в своей презентации умолчал). Дети, как только начинают говорить более или менее связные предложения, говорят сразу на разные темы (а не только о семье Лены Стоговой – привет всем учившим английский по советским учебникам!)!

Так как же использовать эту модель? Алгоритм, предлагаемый разработчиками в данной методике, представляет собой спираль. Объяснение его принципа действия, сама суть объясняющих конструкций по-Зильберману разрывает мозг напрочь! И дабы не издеваться над всеми, кто читает эти строки, я предлагаю свою трактовку. Весь курс разделен на различные темы. Например, «алфавит и грамматика», «каждодневный английский» (стандартные обращения, реплики, приветствия и пр.), «семья» и т.д. Каждая тема включает в себя несколько параграфов, называемых уроками – в общем, как и в любом учебнике. И вот – внимание – отличие! Если при традиционном обучении происходит последовательное движение от параграфа к параграфу, и переход к следующей теме осуществляется после изучения последнего параграфа предыдущей темы, то здесь после изучения первого параграфа первой темы происходит скачок к первому параграфу второй темы и так до конца всех тем, входящих в тематический блок. А после изучения первого параграфа последней темы блока происходит возвращение к самой первой теме, в которой начинаем изучать второй параграф и т.д. То есть, мы как бы движемся вдоль витка спирали, с возвращением в почти что исходную точку, откуда и берет свое название весь метод.

Уж не знаю, насколько понятно вам сказанное выше, но определенно, вы потратили на чтение не больше минуты. Зильберман же потратил на объяснение несложной, на самом деле, схемы почти час! Это могло бы быть первым звоночком, пойми я тогда, что имеет место подмена терминологии и, собственно, методологическая ошибка. Но я банально вообще ничего не понял, запутавшись в его сложносочиненных умозаключениях и определениях! Я лишь отметил для себя, что если (не дай Бог!) возникнет необходимость все это объяснять обучающимся, то совершенно необходимо будет всю презентацию перевести с зильбермановского на русский.
Впрочем, и сам Зильберман, закончив свое трехчасовое издевательство, сообщил, что, конечно, понимает: совершенно невозможно ожидать, что потенциальный клиент уделит нам на этапе принятия решения столько времени. Я, в свою очередь, подумал, что не факт, что он что-то поймет, даже если и уделит.

- Вот это и есть – Ваша первичная задача, - подвел итог Зильберман, обращаясь ко мне. – Нужно сделать недлинную, но и не слишком короткую, чтобы не потерять ничего важного, презентацию, которая будет представлять собой видеоролик с активными элементами, показывающими, как работает программа, и закадровым голосовым текстом, объясняющим, что нужно делать обучающемуся и для чего. Вообще-то, такая презентация уже есть. За последние полгода она выдержала несколько редакций, но по-прежнему, на мой взгляд, остается неудовлетворительной. Тимур отлично поработал над активными элементами, но вот текст оставляет желать лучшего. К тому же, длится она полтора часа… Возьметесь?

Прозвучало как: «А Вам слабо?» Магия этого выражения, как известно, в том, что, даже понимая, что тебя ловят, ты в большинстве случаев шагнешь в капкан. Вот и я шагнул:
- Мне было бы интересно попробовать. Тем более, что и сама методика, и реализующая ее программа – весьма интересны и как продукт, кажется, могут иметь право на определенную долю рынка.
То есть, определенно имеют право!
- Вот и замечательно! Я не хочу Вас торопить, я пока посплю – у меня тут сейчас пять утра, а когда проснусь, мы переговорим. У Вас будет время, чтобы принять решение.

Экзамены
Ну и чего они там наговаривали на душку-Зильбермана?! Сама вежливость и предупредительность! Ну, немного нудный – что есть, то есть. Но это не тянет на полновесный аргумент против предлагаемой работы. Методика, действительно, – замечательна! Не хватает нормальной презентации, да вроде бы, со слов Тимура, инструкции - тоже маловменяемы. Ну, так это ж реально мне по силам!

… Он проснулся уже через 3 часа. А может, и раньше, но позвонил именно спустя такой период времени.
- Вы решили? Отлично! Тогда я еще должен спросить: Вы уделите мне в этот приезд два дня, как я Вас и просил? Замечательно! Тогда я должен Вам сообщить, что у нас на повестке дня есть два первоочередных вопроса. Это завершение мастер-диска №1 и разговор с директором книжного магазина «Молодая гвардия». Одно не возможно без другого – мы должны иметь на руках продукт. Но готовиться к встрече нужно уже сейчас. В связи с чем, я уже сегодня хочу познакомить Вас с директором «Книжного» колледжа – Геннадием Сергеевичем. Он мой давний друг и мои «глаза» в Москве. Я ж не имею возможности общаться со своим удаленным персоналом вживую, вот он для меня устраняет пробел информации об особенностях нанимаемых людей. И именно он является нашим мостом в книжный магазин, так как директор – его бывшая студентка и хорошая знакомая в настоящее время. Я сейчас ему позвоню и сообщу Вам время, в которое вы с Тимуром должны будете к нему подъехать.

Ничего себе хватка! Я приехал, познакомился с методикой, оценил свою возможную будущую деятельность и принял решение. Что еще? Я сегодня в отгуле, а не на субботнике. Зачем мне ехать к какому-то Геннадию Сергеевичу? И что значит «устраняет пробел информации об особенностях нанимаемых людей»? Мне нужно ехать на «смотрины»? Выходит, акценты резко меняются? После того, как я принял решение, теперь они будут утверждаться в своем? Как-то неприятно все это. Если бы я сам напрашивался на эту работу – тогда другое дело. А так какой-то обман получается. Несколько утешил Тимур, сообщив, что Геннадий Сергеевич – «дядька нормальный» и вообще, поездка к нему – стандартная часть процедуры трудоустройства к Зильберману. Все через это прошли.

Мой черед наступил уже в 17 часов по Москве (что в последнее время стало для меня актуальным уточнением ). «Глаза» Зильбермана показались мне серыми и потухшими. То есть, директор книжного колледжа выглядел как человек, порядком уставший от жизни. На нас он тоже среагировал как на неприятную и бессмысленную данность. В лице читалось: «Мне совершенно недосуг с вами говорить, просто не могу же я отказать старому товарищу».

- Ну и чего? – не скрывая безразличия, обратился он ко мне, когда мы заняли свои места в просторном директорском кабинете.
- Что «чего»? – не стушевался я.
- Чего вы от меня хотите? – уточнил «книжник».
- Да, собственно, как я понимаю, это Вы от меня чего-то хотите, а не столько я от Вас.

Спас ситуацию, как ни странно, скромно молчавший до этого Тимур:
- Евсей Абрамович хотел, чтобы вы договоренности с книжным магазином обсудили…
- А что там обсуждать? – оживился «мертвый» директор. – Пока Евсей Абрамович не поймет, что играть нужно по их правилам – ничего не сдвинется. У них работающий бизнес, приносящий хороший доход. Зильберман попросту им не нужен! Они и без него прекрасно живут. А они ему необходимы! И пока он эти диспозиции не примет – никуда мы не продвинемся.
 - А в чем их правила заключаются? – решил-таки включиться я.
- А в том их правила заключаются, что он должен четко объяснить, что он собирается продавать и как. Должен показать продукт. И должен платить за все, за что скажут и не перечить по поводу торговой наценки. Пока мы ничего этого не имеем.
- А это уже доносили до его сведения?
- И не раз. Теперь это будет Вашей головной болью. Кстати, кем Вы раньше работали, - проявил, наконец, интерес ко мне директор.

Я сделал короткую самопрезентацию.
- А чего ж Вы с должности главного редактора ушли в никуда? По собственному желанию? Так не бывает. Это ненормально. И как Вам можно доверять бизнес, если Вы руководствуетесь эмоциями?
- Я – творческий человек. Я не напрашивался и не напрашиваюсь на первые роли в этом бизнесе. Первичная задача, которую передо мной поставил Евсей Абрамович, мне по зубам. Как там будет дальше – посмотрим.
- Ну, посмотрите, - с солидной долей скепсиса в голосе, но с совершенно безжизненным, лишенным каких бы то ни было эмоций, выражением на лице произнес Геннадий Сергеевич. – Я не против, - добавил он, очевидно желая показать свою значимость во всем процессе. – Но мой Вам совет: не пытайтесь все это сходу вывалить Зильберману – он не станет слушать. И вообще, не надо рассказывать ему, что мы тут говорили. Скажите, что обсуждали саму методику и Вашу кандидатуру, - подытожил он.
- Да, конечно, - совершенно спокойно отреагировал я. Не передать что-то неприятное – кажется, вполне нормальным. Или даже, единственно верным. Однако чуть позже я понял, что невольно попал в еще одну ловушку (о чем - чуть позже).

Пока же мы возвращались с Тимуром на «Ольховку» (производная от ул. Ольховская). Звонок Зильбермана застал нас в пути:
- Пообщались? Отлично! Можете пока быть свободными. Я выйду на связь в двадцать один по Москве. Обсудим.
Да что ж это такое? Я ведь еще не подписывал никаких договоров, я вообще еще являюсь обозревателем старооскольской газеты, а какой-то цепкий «пендос» уже распоряжается моим временем и позволяет себе выражения типа «можете пока быть свободными»! Да я всегда буду свободен, на кого бы я не работал!

Отбросив в сторону эмоции, в сухом остатке имеем насыщенный день, обещающий стать перенасыщенным…
В 9 вечера «скайп» подал голос – Зильберман рвался на связь.
- Добрый вечер. Вы, наверное, устали, и я не отниму у Вас много времени. Но это ж очень важно. Важно, как Вы переговорили с Геннадием Сергеевичем. Ну, расскажите, как прошла встреча? Как долго длилась? О чем Вы говорили?
- Хорошо прошла. Длилась около часа. Обсуждали методику. Я рассказал о себе. Вот, в общем, и все.
- Нет. Нет… Это не годится! Вы давайте мне все рассказывайте: кто что говорил. Подробно.

Оп-па! Во-первых, я в принципе не сторонник передавать какие-то диалоги третьим лицам, да еще и в подробностях. Во-вторых, меня просили. Повисла пауза.
- Что же Вы молчите? Вы что не можете пересказать разговор?
- Да нечего особо пересказывать. Я же говорю: обсудили состояние подготовки методики. Я рассказал о себе.
- Как это нечего? Вы сказали, что встреча длилась около часа! Так? Так. И что с одного часа разговора вам нечего пересказывать? Кроме того, вот у Вас в разных ответах уже разные детали. Вы сначала сказали, что обсуждали методику, а позже, что состояние подготовки методики. Ну, это ж уже разные вещи. Так ведь? Так что ж вы обсуждали на самом деле: методику или состояние подготовки методики? По-вашему, нет никакой разницы?

Я специально привел этот диалог в полном объеме, чтобы вам было понятно уже сейчас, с кем я имел дело. Но, что поразительно, я сам, поняв это уже на том этапе, как-то вместо совершенно резонного: «Да идите Вы к черту! Я не обязан Вам тут отчитываться!», сжав зубы, все же выдавил:
- Разница, конечно, есть. Мы обсуждали состояние подготовки методики.
- И в каком она, по-вашему, состоянии?
- По нашему общему мнению, она на 99% готова. Остался пустяк – «добить» инструкции и презентацию, - совсем что-то невообразимое сотворил я, «лизнув» американца в самое самолюбие.
 - Хорошо, - сменил гнев на милость тот. – Вот я еще о чем хотел поговорить. У меня есть сотрудница в Калининграде – Саша. Она очень хорошо формулирует мысли, но никак не может разобраться с методикой. Вот уже месяц не может разобраться. Сейчас я Вам пришлю ее определение нашего спирального метода и хочу, чтобы Вы, как редактор, его оценили. И попробуйте найти, в чем она не права.
Прочитав короткое определение, я нашел его не безграмотным с литературной точки зрения, но, в тоже время, совершенно пустым. То есть, мне было ясно, что оно вообще не отражает суть какого бы то ни было метода. Свое резюме я дословно передал Зильберману. Боже! Какая это была ошибка!
- А Вы понимаете, в чем суть спирали? Вот, скажем, если мы сегодня изучаем первый урок в третьем цикле, то какой урок мы будем изучать завтра? А если…

Пытка длилась около получаса. Мой и без того перегруженный мозг отказывался думать совершенно. Кроме того, меня откровенно бесило, что я должен выдерживать какие-то форменные экзамены! С чего вдруг? Разве я на это подписывался? Да я сегодня впервые услышал об этом методе! Я получил такой вагон информации, который разгружать и переформировывать надо неделю. Да у тебя люди за месяц не могут разобраться, с чего же я должен был все это понять, и, главное, выучить за один день?!

В общем, к концу сеанса меня уже трясло. Я не хотел работать на этого ненормального Зильбермана! Однако хитрый манипулятор как-то так умудрился завершить разговор, что я на фразу: «До связи завтра в 9 утра» безвольно ответил: «До связи», оставшись в полном замешательстве…
И, согласитесь, было от чего. В самом деле, все так хорошо начиналось, мне, действительно, очень понравилась методика и вдруг, на тебе: уже к вечеру Зильберман явил свое настоящее лицо. И оно мне не то что не понравилось, а показалось отвратительным! В прежние времена я не мерился и с меньшими изъянами своих работодателей. А тут – полный абзац…

Итак, я – в Москве. Пока, всего лишь с разведывательным визитом. Основная цель миссии – разобраться, в чем же подвох? В том, что он есть – почти нет сомнений. Но, во-первых, почти, а во-вторых, в чем именно? Есть только один способ выяснить, и первый шаг на этом пути уже сделан.

…В 7 утра Москва не так суетна, какой будет через пару часов. В семь она только просыпается, потому что рабочие будни начинаются здесь у большинства с десяти. Поэтому я, не натыкаясь на человеческие реки, можно сказать, прогуливаясь, иду по указанному в электронном письме Зильбермана адресу. Ольховская, дом 33, квартира 22. Как в анекдоте про Штирлица – с какой стороны ни читай: три-три, два-два. Интересно, будет ли отодвинута занавеска, из-за которой должны быть видны 11 утюгов на подоконнике?)
Пейзаж вокруг на удивление замечателен: много исторических зданий, две церкви, в общем – и не слепящий стекло-металло-пластиковый бизнес-центр, и не бетонно-удушливый спальный район. Всюду деревья – вровень с преобладающими тут пятиэтажными «сталинками». Дворики, как парки. Я не люблю Москву и потому удивляюсь первому впечатлению: мне здесь нравится!

Довольно быстро нахожу нужный дом: к адресу Зильберман пририсовал весьма подробную схему (сейчас, оглядываясь назад, я нахожу странным, что на ней не были изображены ВСЕ, встретившиеся мне на пути объекты). Квартира на первом этаже. Дверь открыл до конца не проснувшийся и не очень одетый молодой человек лет двадцати, представившийся Тимуром.

- А Зильберман сказал, что Вы к десяти приедете… Я и не успел подготовиться. Ну, вот – какой есть, - разводя руками, извинился за свой внешний вид мой встречающий.

Конечно, ты не успел подготовиться! Не зря ж я врал Зильберману, говоря о времени прибытия! Я и собирался застать тебя врасплох, памятуя об «охотниках на органы». Ну, что ж, кажется с этой мыслью покончено: общажный антураж холла и щупленький мальчонка среди кучи бытового скарба – все это никак не вписывается в криминальный сценарий.

- Ничего. Где мое рабочее место? – с порога шокирую я спящего Тимура, приводя его тем самым в состояние бодрствования. – Да шучу я. Кофе есть?
- Вчера купил. Зильберман распорядился купить к Вашему приезду чай, кофе, печенье…
- А говоришь – не подготовился! Главное – есть кофе. Остальное – ерунда, - подбадриваю явно смущенного хозяина берлоги, продираясь сквозь горы мусора к столу на кухне. Пока мой визави убегает одеваться, сам разбираюсь с чайником. Осваиваюсь. Бегло изучаю интерьер главного помещения в доме: кухонный гарнитур, «Стинол», плита, микроволновка, стол, пара стульев. Ужасная тряпка вместо шторы на окне, на подоконнике – несколько десятков тюбиков лака для ногтей, пара грязных кружек, фильтр для водопроводной воды… Стоп! Так вот, чего он такой смущенный! Вообще-то, согласно заверениям Зильбермана нас тут должно было быть двое! Мое открытие не замедлило материализоваться.
- Маша, - представилось еще одно юное и заспанное создание.
- Маша тут работала… в Вашей должности, - выстреливает оправдание подоспевший нарушитель холостяцкого режима проживания в служебной квартире. Впрочем, кто может соблюсти какой-то там режим в двадцать с копейками лет?! Да и зачем?..
- Понятно, - совсем непонятно реагирую я. – Тимур и его команда…Кстати, у меня нет здесь никакой должности. По крайней мере, пока. Более того, если честно, пока я даже не до конца понимаю, во что ввязываюсь. Будет здорово, если вы сейчас, в неформальной обстановке, меня и посвятите. Во всё.

И они проснулись! То ли компенсируя некоторую первичную неловкость, то ли просто наболело, но их понесло, как Остапа в Васюках. Из перекрестного щебета уже через несколько минут я знал, что, во-первых, во-вторых, и, в-третьих, Зильберман – редкостная сволочь, сработаться с которой совершенно невозможно. При этом, однако, выяснилось, что Тимур терпит «всё» уже полгода, а Маша продержалась четыре месяца. «Десять месяцев тюрьмы на двоих!» - почти хором сообщили они, похоже, избитую и любимую формулировку своего бытия здесь. Тут же выяснилось, что в проект они попали одновременно, но из совершенно разных мест. Тимур был «призван» из Тулы, а Маша – и вовсе не из России, а соседней самостийной. Из чего логично вытекло следующее признание: предприимчивая украинка уволилась еще два месяца назад, но съезжать не поспешила. Ну, куда ей, сиротинушке, податься в этой чуждой и жестокой Москве? А главное, зачем? Вот и прижилась.

- Это, конечно, большая тайна – Зильберман не знает, - взглядом бездомного щенка скользнул по моему лицу Тимур и отвел глаза в сторону. Ах ты, юный манипулятор! И ведь «прокатит» - я всегда «ведусь» на такое! Конечно, я не выдам вас. Я вообще еще здесь никто, но если бы и был кем-то, то кем бы я был, если б сдал? Вот оно, наше советское воспитание! Работодатель, начальник, по умолчанию – чужой, а эти, хоть совсем еще незнакомые, но, по всей видимости, добрые и простые ребята, уже каким-то непостижимым образом – чуточку свои. Может, потому что с первых минут не преминули занести себя в ранг потерпевших и великомучеников? Так чего же они тут, все-таки натерпелись?
 - Кстати, тут после Маши до Вас еще два человека работали. Ну, один проработал месяц, а другого хватило только на три недели. А знаете, почему ОН людей набирает откуда угодно, только не из Москвы? – щенячий взгляд Тимура быстро трансформируется в заговорщицкий.
- Догадываюсь. Мы продаемся раз в десять дешевле, чем москвичи.

Похоже, он ждал именно этого ответа и теперь не мог скрыть радость, предчувствуя, что сейчас не просто удивит, а возможно, шокирует меня.
- Не только! Даже совсем не это главное. А главное, и он сам это не скрывает, заключается в том, что он тут устраивает изолятор! У нас офис – дома! Мы всегда на работе, у нас здесь, вдали от друзей и родственников, ни перед кем нет никаких обязательств. Соответственно, он имеет возможность контролировать чуть ли не 100% нашего времени и оставляет за нами право только на еду и сон!

Ну, прям фашист какой-то! Я смотрю на детишек, скептически улыбаясь. Явно неудовлетворенные реакцией они продолжают:
- Проблема еще в том, что он никогда не дает конкретных заданий, - подключается Маша, - «Посмотри то, подумай над этим». А потом всегда оказывается, что он имел в виду что-то другое, смотреть надо было не туда, думать не над тем. Мы всегда его неправильно понимаем! А если понимаем правильно, то делаем не так, как он хочет. Он всегда недоволен и всегда выговаривает. Причем, может это делать часами!
- Вот ведь злодей! – не могу скрыть иронии я, умиляясь с «детского лепета на лужайке». Это, кажется, не ускользает от их внимания.
- А Вам он тоже обещал отдельную квартиру? – берут реванш «затворники».
- Обещал, - честно признаюсь я.
- Он всем обещает! Только никто до этого не доживает…
- Может, я буду первым? Она, вообще, есть?
- Есть даже три, кроме этой. Мы сначала жили в одной из них – на Смоленке. Вот то – квартира! Сейчас он ее за 15 тысяч долларов в месяц сдает… А мне платил 10 тысяч. Рублей, естественно… Гад! – взгляд Маши становится неприятно колючим.
- Он всем так платит, – поддерживает Тимур. Мне вот чуть больше, потому что изначально он меня нанимал как исполнительного директора.
Неприлично спрашивать и я просто вопросительно смотрю на него. Он, кажется, и сам намеревался сказать:
- «Грязными» – 15, а на руки чуть больше тринадцати получается.

Я начинаю понимать, что мне удалось пробить у Зильбермана совершенно нереальные условия. Мне даже становится как-то неловко перед этими ударниками труда на благо Соединенных Штатов Америки.
- И как вы на такие деньги тут живете?
- Так и живем, - «прибедняется» Тимур (как позже выяснилось, неплохо дотируемый родителями).
- Жили, - светлеет взгляд Маши. – Я вот на днях нашла работу на 40 тысяч! Пятидневка, по 8 часов, а реально дел – часа на четыре в день! Просто сказка после Зильбермана! Теперь могу снять комнату, - последняя фраза была сказана явно в расчете на меня. Вроде как: «не волнуйся, скоро съеду».
- Поздравляю. Вот, кстати, еще какой момент меня интересует: а платит-то он хоть вовремя? И вообще, я так и не понял, из какой кассы? У него ж, насколько мне известно, несколько фирм.
- Вовремя. С этим проблем нет. Перечисления из «Элиты» - это калининградская фирма. Мы, вообще-то, в ней и работаем.
- ???
- Да мы тоже думали, что будет «московская» запись в трудовой. Но у него нет тут фирм. Мы просто здесь живем. А числимся работниками в Калининграде…У него ж еще лингвистический центр на Кипре, Вы в курсе? И производственная база в Люберцах. Там мы будем диски делать для нашей программы. А сейчас они делают фурнитуру для одежды: пуговицы там и все такое.
- И что, все его расходы окупаются пуговицами?!
- Нет, там где-то в схеме есть еще трансферт то ли нефти, то ли уже бензина. Мы как бы слышали, но он нас в это не посвящал. Вообще, как я понял, вся его схема с предприятиями придумана так, чтобы не платить налоги в России. В общем, истинный Зильберман.
- А «Элита» эта – «Рога и копыта»…
 - Ну, вроде того! Только Вы ему не передавайте, что я тут наговорил, - одумался через час болтовни «находка для шпиона» Тимур.
- Конечно, - заверил я. – И еще вопрос: а договор, запись в трудовой – это все реальность?
- Это – да.
- И что в договоре не указан график? Почему вы говорите, что работаете чуть ли не круглосуточно? Что вам мешает отключать телефоны после отработанных восьми часов?
- Легко сказать. Он специально выдает корпоративный мобильник, который обязан быть включен всегда. Кроме того, всегда, кроме времени сна и обедов-ужинов, должны быть включены аська и скайп. Это ПРАВИЛА! Вообще, все тут построено на зильбермановских правилах. Но это сейчас не поймете – для этого надо тут жить.
- Да какие правила? Вы работаете в Российской Федерации, и ваш труд защищен российскими законами! Причем здесь правила какого-то американца? Вы, очевидно, просто не пробовали возмущаться.
- Я попробовала. Сказал: не нравится – можешь быть свободна! Это при том, что я очень большой объем работы выполнила за это время. Отпустил без малейшего колебания. Вот я и свободна! Реально! Слава Богу, что все это закончилось!
- Он не только тебя – без колебаний, - снова подхватил Тимур. - Я общался с женщиной, которая работала на него бухгалтером в Люберцах более 10 лет. Получала меньше десяти тысяч. Так вот она попросила или потребовала прибавки, после чего он, не моргнув глазом, с ней расстался. Так что, особенно на него не надавишь.
- Ну, это посмотрим…Слушай, у меня все время в голове крутится вопрос: что ты тут тогда делаешь, если все так плохо?
- Осень жду, - улыбнулся Тимур, как улыбаются люди, вспомнившие или представившие что-то очень приятное. – Мамка обещала в сентябре к себе, в Англию, забрать. Она туда недавно замуж вышла. Вот, ожидает документы на гражданство и потом сможет нас вызвать. Нас – это еще двух братьев и сестру, - не дожидаясь вопроса, закончил он.

Кстати, о братьях… С одним из них мне довелось познакомиться уже через несколько минут. Звонок домофона прервал «плач» моих собеседников. Тимур побежал открывать дверь, на ходу высказав предположение, что это, «наверное, брат Сашка – в гости приехал».
«Брат Сашка» оказался тоже весьма молодым человеком лет двадцати пяти, но, в отличие от прочих «тимуровцев», с печатью немалого жизненного опыта и несреднего ума в глазах. Как-то мгновенно оценив обстановку и сделав выводы на мой счет, он, к изумлению Тимура, отбросил щит выдуманной легенды и уже на первой минуте знакомства признался:
- Я, если честно, тут живу пока… Пока не нашел работу.