Главная » 2009»Сентябрь»1 » Особенности транснационального трудоустройства. Часть 8
Особенности транснационального трудоустройства. Часть 8
06:42
День четвертый (эйфоричный)
В воскресенье, подстегиваемый вчерашним скепсисом Зильбермана, я ни свет, ни заря сел за художества. Тоже мне – умник! «И Вы знаете, как ее улучшить?» Ну, надо же, какой не улучшаемый у тебя шедевр, чтобы сомневаться!
При более детальном рассмотрении «шедевра» меня вдруг осенило, что он вообще не отражает спираль, а похож на нее в силу специфически развернутых стрелочек. Но это же фикция! Если вы, демонстрируя связь двух или нескольких последовательных блоков, нарисуете соединяющие стрелки вида какой-либо запупыренно сложно геометрической кривой, это не сделает линейную зависимость нелинейной!
То есть, Евсей Малевич банально обманывал наших потенциальных учащихся! Нет, не видят они спиральный метод, глядя на его художества! Они видят нечто, похожее на змею, ну или, если включат воображение, – на спираль совковой одноконфорочной плиты. Но это не спираль, способная описать спиральный метод! То есть, она элементарно не отражает всех особенностей переходов от цикла к циклу, от урока к уроку, от темы к теме, и, суммируя, она не дает четкого разъяснения, как же им предстоит учиться в соответствии с этим методом!
«Ну, держись!» - в какой-то уже кавырнадцатый раз за всю эту эпопею телепортировал я за океан.
Я был полон решимости, когда садился за работу, а когда закончил, то чуть не впал в эйфорию. Ну вот, наконец, этот чертов метод – осязаем! Если реализовать схему в виде объемных фигур, то его можно будет даже пощупать и проследить, что и в какой последовательности мы учим, к чему в любой момент времени переходим и прочее.
Однако, подписывая модули, подмодули и переходы я столкнулся с некоторой странностью. То есть, если в деталях отразить все этапы движение вдоль учебного процесса по спирали, то, в соответствии с нашей методологией крупные модули необходимо обозначать так же, как и подмодули, а именно одним и тем же словом «урок». Вот исток путаницы! Исток того, что вербальное представление метода просто не может быть понято человеком с нормальной логикой! Как же я сразу не увидел?! Подмена состояла в том, что мы по совершенно непонятным причинам на каком-то этапе выбрасывали из обращения термин «тема», причем не просто выбрасывали, а заменяли его на понятие «урок». В итоге далее у нас в уроке обнаруживалась группа уроков, что нисколько не вредило обучающей программе, как программе – алгоритмическому продукту для цифрового устройства типа компьютер, но ломало нормальный человеческий мозг! Похоже, методологией у Зильбермана занимался программист!
Что же это значило? А значило это ни много, ни мало, что я нашел камень преткновения, из-за которого наши инструкции, сколько бы мы их не переписывали, не были понятны нормальным людям! Что хуже всего, этот «косячок» - есть серьезная методологическая ошибка, и наша учебная программа с ним никогда не будет одобрена научным сообществом, если таковое одобрение нам понадобится.
Теперь на повестке дня возникал другой вопрос: как максимально доходчиво донести это до Зильбермана? Только бы не объяснять устно! Он однозначно будет перебивать, а суть моей посылки такова, что и без перебиваний не сложно сбиться.
Короче, я сел это описывать. Начав с того, что объяснил, почему его схема не является циклической, а банально линейна. Далее показал свою, описанную в терминах исходной методологии и указал на несоответствие. И в заключение, вставил в файл новую, почти ничем не отличающуюся от предыдущей, но подписанную в соответствии со здравым смыслом. Максимум времени ушел на разъяснение уже очевидных для меня, но совсем не очевидных для Евсея вопросов, почему надо так, и недопустимо иначе.
Между тем мой единственный выходной выгорел на две трети. Но я не сожалел ни секунды! Меня распирала гордость: еще бы – я спас всю эту затею от коммерческого провала! В самом деле, в соответствии с задумкой Зильбермана, потенциальный студент имеет право отказаться от обучения без экономических потерь, если ему что-то не понравится на этапе знакомства с методикой. А кому понравится нечто, никак не укладывающееся в сознании? Кому понравится устойчивое ощущение собственной умственной неполноценности, которое мы формируем своей невменяемщиной?! Никому! И вот у зильбермановского детища, на мой взгляд, наконец, появлялся шанс. И шанс этот ему давал я! Согласитесь, было чем гордиться!
Эйфории добавлял еще и личный компонент: в свое время я оставил научную деятельность, погнавшись за длинным рублем. И вот, впервые с тех пор, так неожиданно случилась встреча меня с одной из моих профессиональных личностных структур. Было приятно обнаружить, что еще способен думать как ученый.
Я отправил файл и дополнительно сообщил товарищу Зильберману об этом по «аське». Мне самому не терпелось услышать его реакцию. И она последовала уже через пару минут: - Я ничего не понимаю, что Вы там понаписали – объясните просто своими словами.
А, помню такой ход! Уже проходили! Но, черт возьми, сейчас не тот случай, чтобы скатываться до амбиций – на карте стоит слишком много! Чего ерепениться, если тебе в руки идет такой подарок?
- Я и описал там все своими словами. Просто почитайте. Вы прочитали все?
- Нет, у меня нет столько времени! Я считаю лучше за 5 минут все услышать, чем три часа разбираться в ваших сложных умозаключениях. - Да как же Вы можете услышать за пять минут то, что я писал полдня?! К тому же не уверен, что мне удастся также четко изложить некоторые выкладки, над формулированием которых я думал несколько часов! Вот в файле – все четко! Просто прочтите!
- Хорошо, я прочту. Но разве Вы не можете в двух словах охарактеризовать свой труд?
- Могу! В двух словах это будет звучать так: ваша схема – не спиральная, а линейная, я создал единственно правильный вариант схемы, отражающей наш метод, но при этом обнаружил методологическую ошибку, которую, думаю, совершенно необходимо исправить! Вот, в двух словах…
- Да? Ошибку? И в чем же, по-Вашему, там ошибка? – голос выдал нарастающее раздражение. Нет, сейчас лучше с ним ничего не обсуждать!
- Евсей Абрамович, прочтите высланный Вам документ…пожалуйста! – выдавил я из себя с максимально жалостливой интонацией, на которую в принципе способен.
- Ну, хорошо… До завтра, - с выраженным недовольством сдался Зильберман.
Вот ведь, действительно, гад! Взял и испортил такое настроение!
День пятый (начало конца)
- Я прочитал ваши труды, - так приветствовал меня Зильберман в понедельник утром. Уже научившись расшифровывать его интонации, я почувствовал что-то недоброе.
- И?
- И считаю, что Вы неправы. Во всем!
Я опешил. Как же это? Я был уверен, что по прочтении он, конечно, поежится, ибо не любит, когда кто-то оказывается умнее его (а может, и вообще такой мысли не допускает), но все же преодолеет себя. Ведь это ж его методика! Это его потенциальный коммерческий продукт! А то, что экономический потенциал пришедшей в руки инновации он не заметить и, уж тем более, упустить себе не позволит, я не сомневался ни секунды. И вдруг…
- Ну, давайте я попробую поспорить, - как бы ненавязчиво предложил я. – Я понимаю, что вопрос методологии для Вас спорен, но схема-то моя, чем Вам не приглянулась? Я убежден, что четко описать наш процесс может только одна графическая модель, и это именно то, что я Вам и предоставил.
- А чем Вам моя схема не приглянулась? – ехидно процитировал он меня. Получилось как-то по-детски.
- Я же описал – она попросту линейна и не отражает спираль!
- Да? А давайте-ка пригласим Тимура, и пусть он, глядя на обе схемы, скажет, какая отражает спиральный метод, а какая нет! – в голосе чувствовалась абсолютная убежденность в победе. Через минуту стало ясно, почему.
- Тимур! Скажи, где ты тут видишь спираль? Какой рисунок для тебя понятнее? Разве можно на рисунке номер два вообще что-то понять? Разве это спираль?
Я не агрессивный человек, но в тот момент я порадовался, что Зильберман не рядом. Не уверен в своей реакции… В самом деле, имела место неприкрыто грязная игра! Он откровенно давил на моего достаточно бесхребетного юного коллегу!
На Тимура было жалко смотреть! Я делился с ним своими мыслями накануне, и сейчас он понимал, что с его помощью пытаются похоронить мой труд, предмет моей гордости и пр. Он напряженно уставился в монитор и тянул время, изредка переводя взгляд на меня и тут же возвращая его к монитору. «Ну что я могу сделать?!» - кажется, хотел сказать он этим мне. Тем не менее, наконец, собравшись с духом, он приятно меня удивил, выдохнув в микрофон Соломоново решение:
- Я вижу две схемы спирали. Мне обе одинаково понятны.
Зильберман пришел в ярость:
- Я не спрашивал тебя, сколько ты видишь спиралей! Я спросил: какая схема тебе кажется понятнее? Понимаешь? Какая именно? Из двух любых схем всегда какая-то понятнее, а какая-то нет! Вот от тебя и требуется просто выбрать! Смотри внимательно и отвечай!
Процесс деморализации был завершен. Ему четко давали понять, что есть только один правильный ответ, и он рано или поздно будет вынужден его произнести независимо от убеждений!
- Понятнее первая схема, - пряча от меня взгляд, выдал красный, как рак, Тимур. Все-таки – неплохой малый. Предал, но хоть переживает.
- Все, можешь быть свободен, - распорядился «царь» Евсей. – Убедились? – это уже, по всей видимости, ко мне.
- Убедился, что Вы заставили его сказать то, что хотели услышать, - как-то вдруг, не прячась за псевдоучтивость, ответил я. – Это, во-первых. А во-вторых, совершенно не важно, какая из схем кажется понятнее. Я готов признать, что Ваша проще и потому понятнее априори. Но что она объясняет? Ничего, кроме того, как на плоскости выглядит проекция спирали. Но если хотите знать, спираль – это пространственная кривая. Моя именно такова. А у Вас даже и не спираль, а ломаная кривая, зигзаг. Если его представить в пространстве, то это модель складного метра – потянешь за концы и получишь прямую. Что и говорит о линейности Вашей модели. Если тянуть за концы спираль, то она останется спиралью, деформировавшись в перекрученный шнур.
Я добил его. Он уже окончательно впал в бешенство и буквально кричал в ответ:
- Ученик не будет тянуть ни за какие концы. Наша задача максимально просто объяснить ему, что такое спираль…
Я не сдержался и перебил:
- Если он – не дебил, а все-таки хочется на это рассчитывать, то он и до нас знает, что такое спираль. И Вы лукавите. Мы все равно объясняем ему суть метода подробно, и вот уж где о простоте даже заикаться – грех! Я же, как раз, и делаю это объяснение доступным с помощью своей модели.
- А я считаю, что Вы его только усложняете!
Что тут скажешь? «Я считаю» - вот и главный аргумент! Уже безо всякой надежды на успех и даже заранее зная, что он сейчас будет говорить, я все же решил напомнить и о втором (и главном!) моменте моей воскресной работы:
Сложность на порядок уменьшится, если мы исправим допущенную методологическую ошибку.
- Я понял, чего Вы хотите! – истерично прокричал он. – Вы хотите сказать, чтобы я отправлялся в отпуск и не мешал Вам прибрать мою методику к рукам, переделав все под себя! А Вы не такой простой, как мне показалось сначала! Так вот, что я Вам скажу: это моя методика! По мнению всех, кому я ее показывал, она рабочая! Вы понимаете, что Вы предлагаете? Это потребует переделки и на программном уровне. Полгода работы – коту под хвост! Вот в России выпускают «Жигули». Кажется, уже 15-я модель есть. Но сначала-то была первая! Вот и мы сейчас выпускаем первую модель! И нам необходимо выпустить ее уже сейчас, а не еще через полгода. Вот когда Вы принесете мне прибыль, будете на досуге усовершенствовать эту первую модель до второй.
- «Жигули» у нас уже лет двадцать называют «Ладами». Но что первая, что пятнадцатая, по оценкам специалистов, - бездарный металлический хлам. Возможно, это от того, что при производстве первой модели поспешили и не прислушались ко всем рационализаторам, - красиво парировал я. Это стало последней каплей.
- Позовите сейчас же Тимура! – прокричал он. И, минуту спустя: – Тимур! Забирай первую диаграмму – ту, которую ты счел более понятной – и вставляй ее в инструкцию! Все! Тема закрыта! – истерично взвизгнул он и… отключился.
Я в очередной раз «подвис» в замешательстве. Что теперь? Я уволен? Хотя о каком увольнении может идти речь, если я, вообще-то, до сих пор не трудоустроен: человек, занимающийся этими вопросами, якобы в отпуске, а я работаю без обещанного трудового договора, регистрации в Москве и с трудовой книжкой на руках! Может, пора «сваливать» самому, не дожидаясь зильбермановского решения? Это было бы довольно логичным: я не так много потерял времени, заработал 500 баксов, причем реально отработал их, на мой взгляд, уже спустя сутки пребывания здесь.
Неясно было, как мне в принципе после случившегося работать? И дело ведь не в истерике Евсея, а в том, что я теперь понимаю, что у нас все обоснование учебного процесса – неверное! Куда деться от этого осознания? Как с этим продолжать выправлять какие-то незначительные речевые огрехи инструкций, пропуская методологический бред?!
В общем, я готов был собрать вещи уже в тот день. Однако, выйдя на связь в свой очередной традиционный час после ночной отсыпки, Зильберман вновь удивил:
- Андрей, я говорил Вам, что инструкции – это лишь первый этап вашей деятельности здесь. После того как Вы продвинули презентацию, Харламов сам доделает оставшуюся часть этой работы. Вы же начинаете знакомиться с договорной основой нашей системы и схемой выхода на рынок. Я выложил на фтп-сервер необходимые документы – читайте. Вечером обсудим.
Вот так буднично Зильберман круто изменил профиль моей деятельности, причем сделал это, как не в чем ни бывало, как будто и не было этого дикого утреннего инцидента. В голосе – ни тени обиженности. Четкий конструктивизм! Как будто он понял, что я не смогу со своими убеждениями дальше работать над методикой и готов уйти. Но чего ради терять неглупого цепкого работника? Надо просто найти ему новое применение! Я в очередной раз снял виртуальную шляпу перед Зильберманом-бизнесменом. Однако, самодур, но не дурак!
Я скачал файлы. Через несколько часов чтения, стало понятно, что я вновь попал в «засаду». Представляете себе какой-нибудь юридический документ? Взять хотя бы любой договор. Что он собой представляет? Десятки, а то и сотни, казалось бы, незначительных деталей, тонкостей и пр., описанных очень специфичным языком. Особенность юридических текстов в том, что в них нет повторов, тавтологий. То есть, нет всего этого в значении ошибок. «Масло масляное» - в норме. Да что там! В норме даже «маслом масляное масло»! При этом - все очень грамотно именно с профессиональной, юридической точки зрения. Ну, насколько вообще я могу судить об этом. И при этом же абсолютно не пригодно для чтения нормальным человеком!
«Зачем я это читаю? Я все равно ничего не запоминаю! Я не смогу при случае применить эти знания! Может, надо учить наизусть? Что делать с этой очередной невменяемщиной?» - примерно такие мысли возникли после прочтения…ну, наверное, одной трети всех документов. Продолжать ужасно не хотелось! Сработал кумулятивный эффект: вкупе с утренней нервотрепкой новые протестные ощущения трансформировались в устойчивое отторжение новой непонятной деятельности. В общем, я ждал вечернего звонка Зильбермана, чтобы сказать ему, что это явно «не мое», и я намерен с ним распрощаться.
Но намерения остались намерениями, потому что вечером Зильберман банально не вышел на связь. Я оставался с недочитанными документами (то есть, невыполненной работой) и своими сомнениями до утра.
